НАМИ-Т — отзыв работника «Павел Баранов» о работе в компании

Сегодня предлагаю ознакомиться с произведением Михаила Зощенко:""Плохой обычай" --------------------------------------------------------------- OCR: Кирилл Молоков --------------------------------------------------------------- В феврале я, братцы мои, заболел. Лег в городскую больницу. И вот лежу, знаете ли, в городской больнице, лечусь и душой отдыхаю. А кругом тишь и гладь и божья благодать. Кругом чистота и порядок, даже лежать неловко. А захочешь плюнуть - плевательница. Сесть захочешь - стул имеется, захочешь сморкнуться - сморкайся на здоровье в руку, а чтоб в простыню - ни боже мой, в простыню нипочем не позволяют. Порядка, говорят, такого нет. Ну и смиряешься. И нельзя не смириться. Такая вокруг забота, такая ласка, что лучше и не придумать. Лежит, представьте себе, какой-нибудь паршивенький человек, а ему и обед волокут, и кровать убирают, и градусники под мышку ставят, и клистиры собственноручно пихают, и даже интересуются здоровьем. И кто интересуется? Важные, передовые люди - врачи, доктора, сестрички милосердия и опять же фельдшер Иван Иванович. И такую я благодарность почувствовал ко всему этому персоналу, что решил принести материальную благодарность. Всем, думаю, не дашь - потрохов не хватит. Дам, думаю, одному. А кому - стал присматриваться. И вижу: некому больше дать, иначе как фельдшеру Ивану Ивановичу. Мужчина, вижу, крупный и представительный и больше всех старается и даже из кожи вон лезет. Ладно, думаю, дам ему. И стал обдумывать, как ему всунуть, чтоб и достоинство его не оскорбить и чтоб не получить за это в рожу. Случай скоро представился. Подходит фельдшер к моей кровати. Здоровается. - Здравствуйте, говорит, как здоровье? Был ли стул? Эге, думаю, клюнуло. - Как же, говорю, был стул, да кто-то из больных унес. А ежели вам присесть охота - присаживайтесь в ноги на кровать. Потолкуем. Присел фельдшер на кровать и сидит. - Ну, - говорю ему, - как вообще, что пишут, велики ли заработки? - Заработки, говорит, невелики, но которые интеллигентные больные и хотя бы при смерти, норовят непременно в руку сунуть. - Извольте, говорю, хотя и не при смерти, но дать не отказываюсь. И даже давно про это мечтаю. Вынимаю деньги и даю. А он этак любезно принял и сделал реверанс ручкой. А на другой день все и началось. Лежал я очень даже спокойно и хорошо, и никто меня не тревожил до этих пор, а теперь фельдшер Иван Иванович словно ошалел от моей материальной благодарности. За день раз десять или пятнадцать припрется он к моей кровати. То, знаете ли, подушечки поправит, то в ванну поволокет, то клизму предложит поставить. Одними градусниками замучил он меня, сукин кот. Раньше за сутки градусник или два поставит - только и всего. А теперь раз пятнадцать. Раньше ванна была прохладная и мне нравилась, а теперь набуровит горячей воды - хоть караул кричи. Я уже и этак, и так - никак. Я ему, подлецу, деньги еще сую - отстань только, сделай милость, он еще пуще в раж входит и старается. Неделя прошла - вижу, не могу больше. Запарился я, фунтов пятнадцать потерял, похудел и аппетита лишился. А фельдшер все старается. А раз он, бродяга, чуть даже в кипятке не сварил. Ей-богу. Такую ванну, подлец, сделал - у меня аж мозоль на ноге лопнула и кожа сошла. Я ему говорю: - Ты что же, говорю, мерзавец, людей в кипятке варишь? Не будет тебе больше материальной благодарности. А он говорит: - Не будет - не надо. Подыхайте, говорит, без помощи научных сотрудников. И вышел. А теперича снова идет все по-прежнему: градусники ставят один раз, клизму по мере надобности. И ванна снова прохладная, и никто меня больше не тревожит. Не зря борьба с чаевыми происходит. Ох, братцы, не зря!" Показать полностью